|
Когда к освященной желтым фонарем остановке подъехала битком набитая маршрутка, Кира не без усилий, но все же втиснулась в нее. Можно было, разумеется, подождать следующую, но в столь поздний час это было равносильно попытке провести ночь на улице, и потому Кира предпочла стоять в маршрутке на одной ноге, едва дыша и чуть касаясь носом чьей-то могучей спины в кожаной куртке. В такие моменты она, как правило, переключалась на собственную волну (а о чем еще можно думать в таком положении?), и не тратя времени зря, продумывала очередной материал, который можно было запустить в работу.
Именно поэтому банальная фраза «Привет, Кира», не сразу дошла до ее сознания. А когда в мозг, наконец, поступил сигнал о том, что обращаются, видимо, к ней, она оглянулась и застыла, ошеломленная.
Он смотрел на нее выжидательно, улыбаясь одними глазами, словно спрашивая: «Ты узнаешь меня? Ты помнишь?.»
…Она была невинна и чиста, как первый весенний листок, когда судьба забросила ее в жестокий и несправедливый мир торговли. Но тогда она об этом не задумывалась и легко летела по жизни, воспринимая свою работу, как очередное увлекательное приключение. Он был к тому времени уже закаленным, сотни раз битым волком, съевшим на торговле не один зуб. Молча, угрюмым, слегка удивленным взглядом взирал он на этот праздник любви и лета: бесконечно текущие толпы друзей-христиан, дружеские обнималки, искренний смех, легкость, радость – все смешалось для него в этом чарующем видении. Словно лучик теплого света в холодной мрачной дыре. С первого дня он осознал, что она не такая, как все. Не заметить это было невозможно. В первое же воскресение она тихо проплакала все утро. Он молчал, не зная, что делать с этими детскими, такими горькими слезами. А когда приходили разъяренные покупатели, раскрывшие тайну его «магических» гирь – приходилось и вовсе туго. Не в силах вынести скандала, с отчаяньем на лице, она молча выходила из-за прилавка и шла прогуляться. Его соседи-торгаши, такие же, как он, в такие моменты просто не знали куда деваться – он же чувствовал себя последним негодяем. Обвешивать покупателей становилось все труднее…
- Я сейчас выхожу. А тебе куда?
- Я…э-э, вообще-то мне еще далеко, но я наверное, все-таки выйду!
Не в силах утихомирить взорвавшееся сердце, она выпала из маршрутки, не веря, что, наконец, повстречала его. Первые минуты они смотрели друг на друга во все глаза и наперебой задавали вопросы:
- Ну, что? Ну, где ты сейчас?
- А ты? А где был до этого?
- А ты все там же?
Он заметил, как она похорошела и вытянулась. Глаза, кажется, еще больше потемнели и блестят таким радостным блеском. Она с удовлетворением отметила, что он почти не изменился, только морщинки, бороздившие когда-то его лицо, совершенно изгладились. Он выглядел спокойным и, кажется, счастливым…
…Он абсолютно ничего не замечал. Не потому, что это было не заметно. Просто, в водовороте торговли, где нескончаемый поток людей смывает все остальные образы и все время нужно быть начеку, трудно заметить едва различимые сигналы, которые, к тому же, основательно вуалировались. А еще он был не один. Его гражданскую жену трудно было назвать привлекательной: свою идеальную внешность она тщательно скрывала за отвратительным, скандальным характером. Никто не мог понять, что их связывает, внешне казалось, что они совершенно не нуждаются друг в друге и, тем не менее, их связь оставалась фактом.
Непонятно, как это случилось, то ли вдруг, то ли на протяжении определенного времени, только однажды он понял, что его любят. Теплой, слегка напуганной любовью. Это его насторожило. Потихоньку, очень осторожно, он стал прислушиваться к этой любви, ловил каждое ее слово, каждое движение руки, каждый вздох. Жадно вдыхал он ее аромат, любовался ее переливами.
Вскоре он так привык к ней, что уже ни мог ни одного дня прожить без ее теплого света.
Она боялась своих чувств и не выдала себя ни единым словом. Она и представить не могла, до какой степени ее выдают собственные глаза, движения, поступки. При нем она всегда молчала, а по вечерам изливала свои чувства на бумаге. Она посвящала ему стихи, песни и даже написала признание в любви. Все это ему не суждено было услышать. Она тянулась к нему всем сердцем и в то же время понимала - отношения между ними так желанны и так невозможны…
Они говорили уже полчаса и Кира с удивлением отметила, что ничего существенно важного они друг другу так и не сказали. Говорили о всякой ерунде: работе, переменах в жизни, об общих друзьях. Вскользь она поинтересовалась, как у него дела в семье, не появились ли «цветы жизни», о которых он так мечтал. В ответ услышала спокойное: «У меня никого нет. Мы расстались с ней два года назад. Не сошлись, видимо, характерами». Кира сочувственно улыбнулась, хотя все внутри у нее пело и ликовало, а противный голос вещал: «Странно, что вы заметили это только два года назад! Это было ясно с самого начала». Наверное, если бы это случилось тогда, она бы не выдержала и сорвалась. А сейчас ее сердце радостно билось, но это была какая-то другая, не та радость, после которой, обычно совершаются безумства. В ответ на вопрос, как поживает ее «семейно-строительный», Кира вздохнула:
- Закрыт. Я взяла «академ отпуск», - и улыбнулась. Видимо, она не слишком грустит по этому поводу, решил он и тоже улыбнулся.
… - Господи, почему?
- Ты знаешь, почему
- Почему мы не можем быть вместе?
- Потому, что вы идете разными дорогами
- Почему он живет с другой (почему она такая гадкая)?
- Он ее любит. Ты не в силах это изменить
- Почему он не такой как я?
- Это его выбор
- Почему он не замечает моей любви?
- Он все замечает. Но каков результат этих чувств?
- Но почему?..
- Ты знаешь…
Ежедневно она задавала себе и Богу сотни вопросов. Изо всех сил боролась она с чувствами и ночи напролет мечтала о нем. День за днем, она следила за ним, когда он работал и безумно тосковала, когда его не было. Не зная, что делать с этим бесконтрольным вихрем чувств, она бессознательно окуналась в него, несмотря на все запреты, которые ежедневно диктовало ее измученное сердце. Лишь однажды она поцеловала его. Это был вполне законный «поздравительный» поцелуй в день его рождения. Сопроводив его шутливым: «Именинников разрешается целовать до полусмерти?»,- она слегка коснулась его щеки, успев заметить теплую улыбку.
Ее подруги (те немногие, посвященные в эту историю), искренне недоумевали. Они считали, что счастье само плывет к ней в руки, а она еще носом крутит. Он же просто золото, вещали они. Где ты еще такого найдешь! А то, что не христианин – дело поправимое. Как там поется в одной песне: «Я его покаю, сразу под венец», подмигивали они и, смеясь, уговаривали хорошенько подумать. Она недоумевала, когда слышала от них подобные вещи. Ей было непонятно, как девушки-христианки могут говорить такое. Ведь это неправильно, Библия учит нас совсем другому, разве можно так строить отношения, да еще и с неверующим человеком! Из последних сил она старалась держаться за эту соломинку, доверяя Тому, Кому однажды отдала свою жизнь, но с каждым днем это давалось все труднее.
До последнего она надеялась, сама не зная, на что, просто хотелось верить, что все будет хорошо. Но пришел день, когда их пути окончательно разошлись. Она стала работать в молодежной организации, он пошел по тропе бизнеса. Они потеряли контакты друг с другом – мобильные телефоны в то время еще не были столь популярны. Последние нити оборвались. Сама не зная почему, она продолжала молиться за него и ежедневно ожидала встречи. Бессознательно, она искала среди множества лиц его лицо, даже когда была в других городах. В такие моменты ее лицо озаряла улыбка, ей самой было непонятно, почему она так поступает. Молитвы чередовались с нафантазированными ситуациями встречи. Мечты, воспоминания и снова молитвы. В течении пяти лет она периодически жила ожиданиями. В последнее время это случалось все реже. Когда на работе сообщили о том, что ее переводят в другой город, на мгновение мелькнула мысль: «Как же так, неужели мы так и не встретимся?», - и тут же потухла, заглушенная повседневными заботами. И вдруг, совершенно неожиданно, во всяком случае для нее, они увиделись самым банальным образом, в городской маршрутке. Если бы он не окликнул ее, она бы так и не узнала, что находилась так близко от человека, встречи с которым ждала пять лет. Впрочем, он тоже вряд ли ожидал, что встретит ее и был приятно удивлен.
…Они стояли рядом и в то же время были так далеки друг от друга. Оба были свободны, но не было причин, по которым они должны были быть вместе. Словно тянулись друг ко другу – но вместе с тем неумолимо отдалялись, будто шагали в противоположные стороны. Как половинки разных яблок, которые, как их не притирай, никогда не станут одним целым – слишком разными оказались пути двух таких близких по духу людей. Их чувства никогда не были озвучены раньше, а теперь в этом не было нужды.
Помахав на прощанье рукой, Кира села в маршрутку и перевела, наконец, дух. Неужели это все? Пожалуй, да, улыбнулась она. И, кажется, я нисколько об этом не жалею. Экран мобильного засветился. Она улыбнулась, вспомнив, как они обменялись номерами. Вряд ли она когда-нибудь воспользуется им. Всю оставшуюся дорогу она вглядывалась в темноту и лицо ее озаряла таинственная улыбка, причина которой была известна ей одной. Ночью, лежа в постели, она сотни раз проигрывала ушедший вечер. Столько лет она верила в свою любовь и никак не ожидала, что чувства настолько изменятся и остынут, как забытый чай. Осталось чувство нежности, уважения, желания – но ни капли любви. Не той любви, которую дает Отец. В голове ее стучал вопрос: «Почему именно сейчас? После стольких лет ожидания?»
Внезапная мысль пронзила ее сознание – она села на кровати, пораженная. Вечер отошел на второй план и пред ее мысленным взором предстало сегодняшнее утро.
Утром она общалась с Иисусом. Вся предыдущая неделя была очень тяжелой, полной проблем и переживаний. Не было и дня без плохих новостей. Совершенно измучившись от постоянного ожидания чего-то плохого, она взывала к Отцу:
- Любящий Папочка, я так устала от проблем и переживаний. Я знаю, ты любишь меня и не посылаешь сверх сил. Но мне так тяжело. Напомни мне о Своей безграничной любви. Соверши в моей жизни что-то из ряда вон выходящее. То, чего я ожидаю меньше всего на свете. Так я буду знать, что по прежнему нахожусь под покровом Твоей любви. Спасибо Тебе. Аминь.
Отец выполнил твою просьбу, улыбнулась она. Непонятная, всепоглощающая радость наполнила ее сердце и отразилась на лице. Долго еще не могла она уснуть, удивляясь изобретательности и любви Небесного Отца.
Господь спасибо Тебе, что ты хранишь нас. Уберегаешь ноги наши от неправильных шагов, направляешь стези – наши пути в Твоей руке. Терпишь наши безумства и усмиряешь временные помешательства. Расставляешь все по местам, никогда не оставляешь безответных вопросов. Любовь Твоя бесконечна, проявления ее удивительны. Пусть будет так всегда, до конца наших дней. Быть верными Тебе – так трудно, но есть ли что-то невозможное для Тебя?
|
